Не говори никому - Страница 26

К оглавлению

– Все равно не понимаю. Как им только могло прийти в голову, что Бек…

– Не знаю. – Эстер закинула ноги на стол и потянулась. – Пока не знаю. Придется держать руку на пульсе.

– Это как?

– Во-первых, предположить, что твой друг под колпаком у ФБР. Они записывают его телефонные разговоры и так далее.

– Ну и что?

– Ничего себе «ну и что»!

– Он невиновен, Эстер. Пусть следят.

Эстер возвела глаза к потолку и покачала головой:

– Святая наивность!

– Почему, черт возьми?

– Да потому что они, если захотят, способны состряпать обвинение даже на основании того, что он ест яйца на завтрак! Передай ему, чтоб был осторожнее. И это не все. Фэбээровцы готовы землю рыть, чтобы посадить твоего Бека.

– Зачем?

– Не знаю, но у них явно зуб на него. И зубу этому восемь лет. Поэтому, выходит, они уперлись, а упертые ищейки – это самые мерзкие, беспринципные и попирающие все законы ищейки.

Шона выпрямилась в кресле, вспомнив о странных сообщениях от «Элизабет».

– Что? – спросила Эстер.

– Ничего.

– Не морочь мне голову, Шона.

– Я не твой клиент.

– Ты имеешь в виду, Бек что-то недоговаривает?

Шона застыла, пораженная новой идеей. Она прокрутила ее в голове и так и эдак, пытаясь сообразить, есть ли в ней смысл.

Смысл вроде бы был, хотя Шоне страшно хотелось, чтобы она оказалась не права.

– Мне надо идти, – вскочив, пробормотала она.

– Что за пожар?

– Бегу к твоему клиенту.

* * *

Специальные агенты Ник Карлсон и Том Стоун устроились на той самой кушетке, которая так много значила для Дэвида Бека. Ким Паркер, мать Элизабет, сидела напротив, неестественно выпрямившись и сложив руки на коленях. Лицо – застывшая восковая маска.

Хойт Паркер расхаживал по комнате.

– Что случилось и почему нельзя было просто позвонить? – спросил он.

– Нам необходимо задать вам несколько вопросов, – ответил Карлсон.

– О чем?

– О вашей дочери.

Родители Элизабет окаменели.

– Если точнее, о ее отношениях с мужем, доктором Дэвидом Беком.

Супруги обменялись взглядами.

– А в чем дело? – снова спросил Хойт.

– Это касается текущего расследования.

– Какого еще расследования? Нашей дочери нет в живых уже восемь лет. Ее убийца давно сидит в тюрьме.

– Пожалуйста, детектив Паркер, давайте сотрудничать. Мы ведь все в одной лодке.

В комнате наступила мертвая тишина. Тонкие губы Ким задрожали. Хойт посмотрел на жену и кивнул.

Карлсон сфокусировал взгляд на Ким.

– Миссис Паркер, как бы вы описали отношения между вашей дочерью и ее мужем?

– Дети были очень близки, очень любили друг друга.

– И никаких проблем?

– Никаких.

– Вы можете назвать вашего зятя агрессивным человеком?

Ким пораженно взглянула на Карлсона:

– Нет.

Сыщики посмотрели на Хойта. Тот кивком выразил согласие со словами жены.

– Не было случая, чтобы он ударил вашу дочь?

– Что?!

Карлсон попробовал мило улыбнуться.

– Вы не могли бы просто отвечать на вопросы?

– Никто, – сказал Хойт, – никогда не бил мою дочь.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Карлсон снова поглядел на Ким:

– Миссис Паркер?

– Они обожали друг друга.

– Я понимаю, мадам, да только многие любители помахать кулаками клянутся, что обожают своих жен.

– Дэвид никогда не трогал Элизабет.

Хойт перестал расхаживать по комнате, остановился перед детективами и спросил:

– Чего вы, собственно, добиваетесь?

Карлсон взглянул на Стоуна.

– С вашего позволения, я продемонстрирую вам несколько снимков. Они не слишком новые, но крайне важные.

Стоун передал Карлсону конверт. Карлсон открыл его и одну за другой разложил фотографии избитой Элизабет на кофейном столике, внимательно наблюдая за реакцией. Ким, как и следовало ожидать, залилась слезами, Хойт побледнел.

– Что это за снимки? – вполголоса поинтересовался он.

– Вы видели их ранее?

– Нет.

Хойт поглядел на жену. Та неожиданно кивнула:

– Я видела синяки.

– Когда?

– Точно не помню, незадолго до смерти Элизабет. Впрочем, тогда они уже были менее, – она замялась, подбирая слово, – менее выражены.

– Ваша дочь рассказала, где поранилась?

– Да, сказала, что попала в автомобильную аварию.

– Миссис Паркер, мы связались со страховой компанией. Элизабет никогда не обращалась туда по поводу дорожной аварии. Мы также проверили полицейские архивы. Никто в тот день не заявлял о происшествии, наши люди не нашли никаких протоколов.

– К чему вы ведете? – осведомился Хойт.

– Да к тому, что ваша дочь не попадала в автокатастрофу. От кого она, спрашивается, заработала синяки?

– Вы считаете, от своего мужа?

– Мы работаем над этой версией.

– У вас есть для нее основания?

Сыщики заколебались. Хойт догадался, что они не ответят в присутствии Ким по двум причинам: она – лицо гражданское и вдобавок женщина.

– Дорогая, ты не возражаешь, если я поговорю с агентами сам?

– Нисколько. Я буду в спальне.

На дрожащих ногах Ким двинулась к лестнице. Когда она исчезла из виду, Хойт сказал:

– Итак, я вас слушаю.

– Мы считаем, что доктор Бек не просто избивал вашу дочь, – сказал Карлсон, – мы считаем, что он ее убил.

Хойт переводил взгляд с Карлсона на Стоуна и обратно, словно пытаясь понять, не шутят ли они. Потом уселся в кресло и попросил:

– С этого места поподробнее.

14

Что же скрыла от меня Элизабет?